Предвидимое будущее науки

Источник: журнал «Наука и жизнь», №8, 1962 год.

ЕФРЕМОВ Иван Антонович (р. 1907), палеонтолог, доктор биологических наук, член Союза писателей СССР.

И. Ефремов родился в деревне Вырица, Ленинградской области. Он рано осиротел. Во время гражданской войны был воспитанником красноармейской части. В 1922 году сдал экзамен на аттестат зрелости. С 1925 года участвовал во многих палеонтологических экспедициях в Закавказье, Средней Азии, Якутии и т. д. и, хотя был лишь любителем, несколько лет возглавлял экспедиции. В 1934 году экстерном окончил Ленинградский горный институт; в 1940-м защитил докторскую диссертацию.

И. А. Ефремов – крупный советский палеонтолог и не менее крупный писатель-фантаст. Его многочисленные рассказы, повести и романы («На краю Ойкумены», «Звёздные корабли», «Туманность Андромеды» и др.) широко известны в СССР и за рубежом.

В 1951 году за научную работу И. А. Ефремов был удостоен Государственной премии.

Человек человеку – друг, товарищ и брат.

(Из Программы ЦК КПСС)

Все понимают, как велика роль науки о решении сложнейших проблем питания, жилья, здоровья, обучения и развлечения колоссальных масс населения нашей планеты, увеличивающегося ежегодно на 25 миллионов человек.

При всём том многие ли отдают себе отчёт, какими темпами растёт сейчас наука и какие горизонты раскрываются перед ней.

В капитальном исследовании путей современной науки, сделанном для ЮНЕСКО, профессор Пьер Оже подсчитал, что сумма научных исследований во всём мире в среднем удваивается каждые десять лет. Удваивается количество научных работников, научных журналов, научных статей, расходы на исследования и даже число существенных открытий. Общая численность учёных, занятых в науке в настоящее время, составляет 90% всех учёных, когда-либо живших на Земле за всю историю человечества! По сравнению с наукой все другие формы человеческой деятельности развиваются примерно в четыре раза медленнее.

С развитием кибернетики и созданием вычислительных самоуправляющихся, регулирующихся машин назревает новая техническая революция (одна из тех, какие предвидел Энгельс в своей «Диалектике природы»), которая оставит далеко позади рост производительных сил в XIX веке, обусловленный изобретением паровой машины.

Пожалуй, только сами учёные или близко стоящие к науке люди ощущают то великое переплетение разных наук, которое характерно для настоящего времени. Это взаимопроникновение самых различных отраслей знания наиболее поражает в тех науках, развитие которых раньше шло далёкими, несходящимися путями, как, например, физики и биологии. Физика, вооружённая пониманием исторически сложившихся биологических механизмов, создаст         автоматически управляющиеся, саморегулирующиеся, «запоминающие» и «думающие» машины. Биология, вооружённая точнейшими и тончайшими аппаратами исследования современной физики и химии, уверенно овладевает основными законами живой природы, раскрывает тайну наследственности, выясняет сущность неимоверно сложных физических и химических процессов, составляющих жизнедеятельность организма.

Несмотря на то, что фотосинтез – процесс, превращающий энергию Солнца и газы атмосферы в пищевые вещества растений, – оказался бесконечно более сложным, чем он рисовался, например, Тимирязеву, уже намечается путь к овладению им. А это значит, что мы сами сможем создать механизмы, производящие сахар и жиры из света и воздуха. За возможностью превращения первичных составных частей белковых молекул – протеинов и аминокислот – стоят гигантские механо-химические «коровы» будущего, перерабатывающие растительную массу океана и суши в целые реки «настоящего» молока.

Овладение биологическими механизмами наследственности – дело уже более далёкого будущего. Но и теперь правильное понимание наследственности незамедлительно даст плоды, позволив изменять строение полезных животных и растений или даже исправлять врождённые недостатки человека.

Как убедительно доказывает И. В. Лада о своей только что вышедшей очень интересной брошюре «Если бы не было войны», производительная мощь человечества настолько возросла, что людям уже сейчас по плечу самые невероятные задачи по переделке природы... если бы удалось осуществитьвсеобщее и полное разоружение и колоссальные средства военных расходов бросить на общепланетные работы.

Даже головокружительно смелые проекты переделки солнечного освещения нашей планеты, с созданием климата Италии в Сибири, Ленинграде, Норвегии, Канаде, Аляске оцениваются по стоимости всего в половину современных годовых военных расходов человечества. Плотина в Беринговом морс, обводнение Сахары, строительство всемирной дороги – всё это потребует тоже немногим больше одного года экономии мировых военных затрат. Дух захватывает, как подумаешь о невероятной технической мощи, ныне возможной для соединения усилий человечества, но пока не только пропадающей впустую, а вследствие гонки вооружений идущей к рассеянию и растрате энергетических и ископаемых запасов планеты.

Многое из того, что четверть века назад было не более чем грёзой о сказочном, несбыточно далёком будущем, теперь уже ясно видится впереди. Мы идём к нему, мы даже можем приблизительно оценить расстояние, которое осталось пройти! Но мы остаёмся диалектиками-марксистами и знаем, что каждое научное достижение, каждое явление жизни и природы двойственно, обладает, так сказать, оборотной стороной, иногда противостоящей полезному значению того или другого научного достижения. Так случилось с ядерной энергией, например.

Чем большую власть мы приобретаем над природой с помощью науки, тем большую враждебную силу наука может дать в руки тем, кто не оставил мечты о господстве меньшей части человечества над другой, гораздо большей.

Так раздвоился, изменился исторический идеал науки, созданный в образе гётевского Фауста.

В ходе своего развития наука встречает бесчисленное множество тупиков, неразрешимых для формально логического, дедуктивного метода мышления или для математической абстракции. Все эти тупики, временно неразрешимые, преодолеваются путём исследования, направляемого диалектическим мышлением. Вновь возникающие идеи и методы становятся на короткий срок ведущими, пока, логически продолженные и развитые, они не приходят к новому тупику, нередко преодолеваемому путём возврата к старому, оставленному методу или гипотезе, которые снова становятся ведущими, но на новом уровне научных достижений.

Этот извилистый, вернее, спиральный путь всякого научного исследования и науки в целом не раз подчёркивался классиками марксизма-ленинизма. Тем не менее в представлении большинства людей сохраняется легендарно мудрый прогресс науки с мнимо прямолинейной и логически обоснованной направленностью.

Равным образом перспективы науки обычно составляют самую слабую сторону всех утопических и научно-фантастических произведений литературы. Не случайно, едва тот или другой учёный берётся за построение картины будущего, ему приходится избегать собственно научных прогнозов и отделываться общими соображениями экономико-социального или морально-этического характера.

В свете сказанного понятна неудача различных попыток «научного» обозрения будущего – от научно-философских работ учёных начала нашего века, как, например, А. Пуанкаре, до современных эскизов Дж. Томсона, Н. Винера, А. Н. Колмогорова и др.

Томсон в своём «Предвидимом будущем» основывается исключительно на известном ему современном состоянии науки на Западе, откровенно не делая попыток предвидеть новые возможности науки, открытые о настоящем. Главное содержание книги Томсона – эклектичные попытки прогнозировать социально-экономическое будущее. По существу, его положения не дают ничего принципиально нового. Некоторые «прогнозы», вроде возможности воспитания обезьян для тяжёлого труда, звучат просто комично.

Практика строительства коммунистического общества в корне опровергает «прогнозы» Томсона, позволяет не только увидеть действительные контуры грядущего, но и наметить пути его построения.

Великое значение воспитания в формировании нового человека коммунистического общества предельно ясно очерчено в новой Программе КПСС. XXII съезд КПСС сформулировал великолепную гуманистическую основу нового общества – «человек человеку – друг, товарищ и брат».

В мире, которому мы противостоим, принципиально иное отношение к формированию необходимых обществу людей. Оно нашло своё отражение в упоминавшейся уже книге Дж. Томсона «Предвидимое будущее». Томсон пишет, что, согласно британской статистике, всего 20% мальчиков в каждом поколении обладают врождёнными способностями, достаточными для окончания средней школы. Среди этих 20% очень мало «по-настоящему» одарённых – потенциальных учёных, художников или искусных мастеров. Томсон призывает «мудро гуманизировать нашу слишком механическую цивилизацию», для того чтобы огромное большинство малоодарённых людей могло найти своё место в жизни. Исходя из того, что современные условия воспитания в капиталистических странах создают тенденцию к общему понижению интеллигентности в ряду поколений, Томсон предсказывает, что в ближайшем будущем одной из важнейших забот всех политических систем будет подыскание занятия для малоодарённых человеческих масс.

Здесь как нельзя лучше отражена основа основ буржуазного общества – «свободная конкуренция» между личностями и автоматический отбор врождённо одарённых из общей массы. Для последней предназначено серенькое существование в однообразном труде, а то и прямое нисхождение на низкие уровни жизни.

Насколько прекраснее и гуманнее выглядит перед этим принцип социализма и коммунизма – повышение интеллигентности и увеличение способности подавляющего большинства людей как путём поднятия жизненного уровня для всех без исключения, так и путём оздоровления, образования и воспитания огромных масс людей! Есть ли для этого, помимо общих экономических условий, какие-либо специально научные предпосылки! Разумеется, есть!

Как только последние достижения современной науки позволили нам ближе познакомиться с устройством и работой человеческого мозга, нас сразу же поразила его гигантская резервная мощность. Человек в средних условиях своего труда и жизни использует лишь малую часть мощности своего мыслительного аппарата, развившегося в очень трудной, сложной и опасной жизни первобытного общества. Если бы мы умели заставить наш мозг работать хотя бы вполовину его возможностей, то для нас никакого труда не составляло бы выучить десятка четыре языков, запомнить «от корки до корки» Большую Советскую Энциклопедию, пройти курс десятка высших учебных заведений.

Объем статьи не позволяет объяснить, как развивается в мозгу сложное защитное торможение, мешающее нам не только «развернуться вовсю», но и подчас заучить элементарные, но нелюбимые предметы школьного курса, вызывающие иногда вредные для здоровья перегрузки учащихся. Во всяком случае, наши школьные и вузовские программы представляют собою только крохи того, что может усвоить обычным средний человек – тот самый, который считается Томсоном и иже с ним неинтеллектуальным и малоспособным.

Человечество за многие тысячелетия своего существования ещё не научилось учиться. Открытие секретов учения, преодоление мощных защитных систем психики, немедленно вступающих в действие при отсутствии интересов, при утомлении однообразием, должно стать одной из главных возможностей общего подъёма интеллектуального уровня здорового человека коммунистического будущего. Другой могучий рычаг умственного прогресса – общие требования окружающего мира, так сказать, давление условий существования на всех членов общества. Если главным требованием этих условий будет интеллектуальная развитость (а оно уже вступило в силу у нас), то общий подъём способностей человека будет неизбежен. Почему-то про это забывают буржуазные идеологи, считающие современный уровень способностей единственным стандартом для оценки социальных возможностей среднего человека в будущем. Следовательно, вся система подхода естественных наук к человеку и обществу у нас должна быть иной, чем в капиталистическом мире.

С каждым новым шагом вперёд биологических наук, сооружённых теперь тончайшими и точными методами физики и химии, раскрывается нам величайшая сложность человеческого организма. За полмиллиарда лет исторического развития от морских рыбообразных предков до мыслящего человека наши организмы накрепко связались с окружающим миром, частицу которого (во всей его сложности) они составляют. Каналы информации нашего тела несравненно более многочисленные, чем те, какие мы знали до сих пор, равно как и системы памяти. Всё яснее становится, что, кроме сознательной памяти нашего мозга, гораздо более гигантской, чем мы это себе раньше представляли, существуют ещё другие хранилища информации, памяти подсознательной, клеточной, как там её ни назовут будущие исследователи. Системы памяти связывают нас со всеми миллионами миллионов прошедших поколений.

Эта страшная бездна прошлых времён, тяжёлого и медленного пути развития иногда ощущается почти физически. И в то же время это миллиарды нитей физических, химических, электрических, магнитных и гравитационных ощущений, сплетённых длиннейшей эволюцией в неисчерпаемый клубок нашей психической деятельности, связывающей нас с окружающей природой. С этой связью человек – сын своей планеты Земли в гораздо большей степени, чем это мы себе представляем (а это вовсе немаловажно для будущих космических устремлений человечества).

Тысячу раз прав был В. И. Ленин, говоря о неисчерпаемой сложности атома! Но какова же исторически сформировавшаяся сложность человеческого организма!

Природа человека двойственна. С одной стороны – тугие цепи рефлексов и инстинктов – жадности, эгоизма, жестокости, опутывающие его рвущееся к красоте и радости сознание, – всё, что в диком бытии и низших формах социальной жизни способствовало самосохранению, продолжению рода, охране потомства, половому отбору. С другой – на скелете этих простых инстинктов вырастало величие человека-мыслителя, строителя, художника, возникало неизбежно и неуклонно, несмотря на все извилины и трудности жестокого пути.

Но теперь пора идти ещё дальше, выше. Теперь человек, вооружённый научными знаниями и социальным опытом, должен сам себе строить новую психику для нового мироощущения, для новой, коммунистической жизни.

Как же должна ответить на эту неизбежную необходимость наука! Наша наука, предназначенная служить человеку коммунистического общества, обязанная своим грандиозным развитием бесконечным усилиям и самопожертвованию советских людей!

Совершенно очевидно, что роль наук биологических уже в ближайшем будущем резко возрастёт.

В Программе КПСС отражено это новое понимание биологии, её существенное участие в формировании производительных сил общества.

Но этого мало. В самих биологических науках пора взяться за развитие таких дисциплин, как психофизиология, биолого-психологические основы эстетики и морали и другие.

Почему мы должны отказаться от разработки этих дисциплин, отдавая их целиком на откуп буржуазным идеалистам! Только потому, что разработка их велась на Западе, а у нас был застой, вызванный непониманием действительного их значения! Наоборот, тем яростнее мы должны бороться за подлинно коммунистическое развитие всех наук о человеке.

То же самое следует сказать и о педагогической психологии, о сравнительной морфологии и экологии человека и животных, о физиологии учения и труда, психологии развлечений. Перечень малоразвитых отраслей биологии (и отчасти медицины), касающихся человека, к сожалению, довольно велик. А ведь все эти направления предназначены научно исследовать поведение и психологию человека.

Физико-математические науки соответственно, вероятно, усилят разработку методов исследования в науках биологических, черпая в то же время из них понимание сложнейших явлений природы, как то сделала кибернетика. Связанные через изучение человека с законами исторического развития природы и общества, естественные науки приобретут историческую философскую основу, которой им так недостаёт. Тогда предвидение будущего, опираясь на аппарат исследования точных наук, станет реально возможным, а приложение методов статистики и теории вероятности к данным новой биологии человека (и, конечно, социологии) приведёт к предсказанию будущего единственно возможным для материалиста способом анализа прошлого.

В заключение статьи – ещё об одном немаловажном аспекте будущего науки в нашей стране.

В Советском Союзе уже начался очень важный н многообещающий процесс всенародного участия в научных исследованиях. Добровольные исследовательские экспедиции, самодеятельные лаборатории включаются в круг профессиональных научных исследований, помогают им и нащупывают новые пути в решении больших задач.

Это – начало всенародного занятия наукой в коммунистическом обществе.