Создать нельзя копировать 1/3
Небольшой дисклеймер. Изначально я планировал написать статью в одну часть (часть – это 10-12 стр. в MS Word 12-м шрифтом, примерно столько даёт выложить моя CMS), но материала оказалось довольно много, поэтому статья разрослась до трёх частей. Получилось несколько хаотично, но то, что я хотел сказать – я сказал. Часть я написал от себя, часть – переформулировал из других статей, а часть – просто скопировал. Оформлять всё в научном стиле с указанием, откуда и из какого источника (а их довольно много) взят каждый факт или конкретная цитата, было лень, в конце третьей части есть все ссылки на основные материалы (включая англоязычные), которыми я пользовался, так что копирайт соблюдён. Изучайте.
* * *
Если спросить у обычного человека про отечественные компьютеры, то можно услышать примерно один ответ ото всех: мол, да, была советская компьютерная школа, но в конце 60-х было принято роковое решение полностью копировать Запад, и на этом и советская вычислительная техника, и электроника по сути умерли.
Меня всегда интересовала данная тема и вот пришло время во всём этом подробно разобраться: почему стали копировать Запад и умерла ли тогда отечественная электроника.
Но, начав искать информацию, я столкнуться с неожиданными трудностями.
Основная доступная информация – это воспоминания и мемуары. Но мемуары – это крайне субъективное полухудожественное описание происходивших событий, примерно, как кино, снятое по мотивам какого-нибудь литературного произведения. И это «по мотивам» может очень сильно отличаться от реальных событий, в зависимости от того, кто именно про эти конкретные события рассказывает. Например, практически всё, что мы знаем о репрессиях 30-х годов прошлого века – это именно воспоминания, рассказы потомков самих репрессированных, а в самом запущенном случае – ничем не подкреплённые художественные вымыслы.
В документах никто копаться не хочет, ведь сухая статистика, официальные документы и конкретные факты – это такая скукота.
Автор, рассказывающий про создание какой-либо техники вообще и вычислительной в частности, варился в довольно узком кругу и изнутри всегда казалось, что его коллективом разрабатывалось нечто уникальное и технологичное, «не имеющее аналогов в мире». Поэтому во всех воспоминаниях к другим коллективам отношение у него становилось немного ревностным и снисходительным.
Кроме того, автор, являясь членом какого-либо коллектива, сделавшего реальную работу, может серьёзно обидеться, если эта работа оказалась по каким-либо причинам не нужна. И воспоминания такого «обиженного» будут соответствующими. Пример – Б. Н. Малиновский, на книгу которого [1] я буду частенько ссылаться в данной статье.
И наоборот: если автор был востребован, а его работа оказалась полезной, а тем более, если государство вдруг решило поставить его на пьедестал и дать кучу орденов, то тут пиши пропало: «счастливое прошлое» будет всегда описано исключительно в розовых тонах, а подвергнуть такого хоть малейшей критике – страшный грех. Просто ярчайший пример – С. П. Королёв.
В общем, воспоминания и мемуары – довольно ненадёжный и крайне необъективный источник, особенно если они окружены неким мифическим ореолом.
Ещё один источник информации – публикации в прессе. Тут тоже не всё так просто. Шло противостояние с США и советская пропаганда работала на полную катушку, превознося даже минимальные результаты и не обращая внимания на серьёзные проблемы и недостатки, что сильно искажало картину реального положения дел. Немного могут помочь профильные статьи от наших «западных партнёров», которые держали «руку на пульсе» и постоянно следили за любыми достижениями нашей промышленности [13-17, 19, 20]. Но у них тоже, по понятным причинам, множество неточностей и искажений.
Получается, что объективной информации с цифрами и графиками фактически нет. До сих пор некоторые документы той поры засекречены. Почему? Непонятно. А ведь из докладных записок, правительственных писем и отчётов с анализом ситуации, можно было бы составить реальную картину.
Но будем пользоваться тем, что есть, анализировать мемуары, воспоминания, американские источники и крупицы официальных документов, которые всё же просочились в открытый доступ.
* * *
После чудовищных последствий Великой Отечественной войны, страна стала быстро восстанавливаться и в 1950-х годах в СССР производство вычислительной техники переживает настоящий бум. Появляются несколько центров компьютеростроения: С. А. Лебедев в Киеве делает МЭСМ, чуть позже уже в Москве – БЭСМ. И. С. Брук занимается ЭВМ М1 и М2. Б. И. Рамеев выпускает первую серийную ЭВМ «Стрела» (выпущено семь машин).
Исходя из этих фактов и обыватели, и советская пропаганда будут нас убеждать, что был некий паритет в США, а кое-где мы их даже опережали.
Давайте попробуем прояснить ситуацию с вычислительной техникой в СССР в 50-60-х годах, и то, с каким «багажом» подошёл Союз к моменту принятия в 1969 году того самого «рокового решения» – копировать американскую технику.
Если отталкиваться от сухих цифр, то можно понять, что отставание от США началось ещё в 50-х годах. В тот период в США уже эксплуатировалось 20 машин 16-ти типов и разрабатывались машины ещё 10 типов. А в СССР в опытной эксплуатации было лишь по одной машине в СКБ-245 и Институте точной механики и вычислительной техники. К 1955 году СКБ-245 обещал спроектировать и изготовить девять машин, но даже эти скромные планы не были выполнены – до 1957 г. были изготовлены и установлены только семь.
Не хватало банальных транзисторов! В 1957 г. в СССР было выпущено 2,7 млн. транзисторов, а в США – 28 млн. К 1967 г. эти объёмы составили, соответственно, 134 млн. и 900 млн. штук. Отставание в объёмах выпуска за 10 лет было сокращено благодаря гигантским усилиям электронной промышленности СССР по созданию производственных мощностей, технологии и оборудования. И всё равно разрыв оставался значительным: объёмы выпуска транзисторов были пусть уже не в 10, но в 6-7 раз меньше.
Если в послевоенные годы Союз добился паритета с США в области ядерного оружия, а в космической гонке даже вырвался вперёд, то развитие вычислительной техники всегда носило догоняющий характер. Сыграло свою роль то, что вычислительная техника долгое время не рассматривалась властями как значимый элемент развития и считалось, что эта отрасль не имеет самостоятельного значения.
В обзоре, подготовленным сотрудником ИТМиВТ профессором Д. Ю. Пановым ещё в 1955 году, было дано описание американских вычислительных машин разных типов и проведено их сравнение с машинами советскими. В СССР к этому моменту имелось лишь по одной машине четырёх типов, в то время как в США общее количество электронных компьютеров достигло 2284, из которых около 60 – большие, а 110 – средние. Это заставило автора сделать не слишком утешительные выводы:
«Отставание по сравнению с США работ по цифровым вычислительным и управляющим устройствам, ведущихся в СССР, продолжает увеличиваться. Мы отстаём как по количеству машин, так и по их параметрам, мы отстаём также в области технологии и в области применения вычислительных устройств, в частности военных. По моделирующим устройствам отставание меньше… Однако и здесь мы отстаём в области разработки новых принципов и технологии».
Характерная картинка из журнала TIME за декабрь 1961 года. В США уже работало порядка 9000 компьютеров, сколько компьютеров было в остальном мире – можете оценить сами.
«В коммунистическом мире было не более 600 машин».
В 60-х годах в США уже начался массовый выпуск средств вычислительной техники третьего поколения на микросхемах малой и средней степени интеграции. Парк вычислительных машин развитых зарубежных стран стремительно пополнялся, в том числе и за счёт программно-совместимых ЭВМ общего назначения различной производительности и обладающих большими объёмами внешней памяти на дисках и мощной и разнообразной номенклатурой периферийных устройств.
Американские ЭВМ третьего поколения имели несомненные преимущества над отечественными ЭВМ второго поколения, как по основным характеристикам (производительность, надёжность и т.д.), так и по качеству и объёмам производства. К тому же отечественные ЭВМ в основном использовались для расчётных задач, когда как за рубежом ЭВМ третьего поколения использовались в информационных и управляющих системах различного назначения. И это преимущество обеспечивалось новой элементной базой. ЭВМ третьего поколения формировали промышленный комплекс индустрии массовых коммерческих средств электронной вычислительной техники. Началось движение в направлении, которое впоследствии назовут научно-технической революцией, изменившей облик цивилизации.
Выдающийся российский учёный А. И. Китов в 1967 году направил Генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу аналитическую записку «О состоянии электронной вычислительной техники в нашей стране», в которой это состояние было охарактеризовано без прикрас:
«В настоящее время положение в области электронной вычислительной техники в нашей стране крайне тяжёлое. Наше отставание от США и других капиталистических стран не только не сокращается, но резко увеличивается. Сейчас в США около 30000 ЭВМ, высоконадёжных, оснащённых необходимыми внешними устройствами и развитой системой математического обеспечения. Разработка и производство ЭВМ у нас до сих пор разобщены между рядом Министерств, работа которых практически никем не координируется; между ними имеет место скрытая нездоровая конкуренция. Мы имеем немногим более 1000 ЭВМ, включая устарелые малопроизводительные машины. У нас нет устройств ввода и вывода данных, соответствующих современным требованиям и крайне необходимых для экономических применений ЭВМ. Машины выпускаются без математического обеспечения и поэтому не могут эффективно использоваться. Совершенно катастрофическое положение с магнитными лентами, которые ненадёжны, не обеспечивают длительного хранения информации. И даже таких лент выпускается крайне мало… Выпускаемые машины имеют малые объёмы запоминающих устройств…»
С программным обеспечением тоже было всё довольно плачевно. Советская пропаганда неоднократно заявляла о превосходстве отечественной программисткой школы над западной, что подтверждалось некоторыми работами советских учёных, выпущенных на Западе. Но на самом деле и программистов, и математического обеспечения катастрофически не хватало, это прекрасно понимал академик А. А. Дородницын, который в 1969 году выступил с докладом на коллегии ГКНТ, оценил отставание СССР от США в части ПО минимум в девять лет. В то время программистов в СССР было порядка 1500 человек, в то время как в США их насчитывалось 50000!
IBM для своей System/360 потратила более 2 млрд. долларов на разработку математического обеспечения. По тем временам просто фантастическая сумма! В СССР же не было ни одной профильной организации, способной в разумные сроки предоставить операционные системы и прикладное ПО. Прикладные программы каждый пользователь создавал для себя сам, поставщики ЭВМ ими не занимались, и это вызывало главную озабоченность у комиссии по вычислительной технике и у академика Дородницына лично.
В странах Совета экономической взаимопомощи (СЭВ) положение было ещё хуже. В области компьютерных технологий страны социалистического лагеря отстали от капстран примерно на 10 лет, что подтверждалось созданной в США Комиссией по изучению мировых достижений в области программирования и ВТ. Такой вывод не стал новостью ни для руководителей, ни для многих специалистов СССР.
Если подвести некоторый промежуточный итог, то положение с отечественной вычислительной техникой на середину 60-х годов выглядело следующим образом:
– общее количество ЭВМ было явно недостаточным;
– производились десятки различных несовместимых друг с другом моделей ЭВМ, что затрудняло решение крупных вычислительных и организационных задач; для осуществления проектов АСУ (автоматизированных систем управления) была крайне желательна унификация компьютерных средств;
– ориентация советских ЭВМ того времени исключительно на численные расчёты и отчасти на управление оборудованием, а также ориентация вычислительной техники на специалистов в области математики и физики;
– значительным было отставание в области системного программирования: в то время в СССР всё ещё нормой были работа без операционной системы и программирование непосредственно в машинных кодах (даже без ассемблера);
– бедность периферийного оборудования.
* * *
Это сегодня в нашей стране законы принимают всякие танцоры, спортсмены, клоуны и певцы, а в те далёкие времена фундаментальные решения принимались после длительного совещания между министрами, которые были специалистами в своих областях – академиками, докторами наук и большая часть из них имела за плечами серьёзный опыт реальной работы на производстве. Всем, кто был «в теме», было совершенно очевидно, что отставание от США только увеличивается и необходимы кардинальные изменения в отношении вычислительной техники. Нужно было повышать надёжность и качество элементной базы, оттачивать технологию производства и серьёзно наращивать объёмы. Назревала необходимость «большого скачка» – перехода к массовому производству унифицированных ЭВМ, оснащённых большим количеством стандартизированного программного обеспечения и периферийного оборудования.
В планах народно-хозяйственного развития на 1966 г. было предусмотрено создание «комплекса типовых высоконадёжных информационно-вычислительных машин с диапазоном производительности от 10 тыс. до 1 млн операций в секунду, построенных на единой структурной и микроэлектронной технологической базе и совместимых системах программирования для вычислительных центров и автоматизированных систем обработки информации», получившего условное название «Ряд».
Выбор пути реализации этого плана требовал научного обоснования. Поэтому в 1967 году Конструкторским бюро промышленной автоматики (КБПА) был разработан аванпроект (правки и предложения вносили и другие предприятия), который был принят межведомственной комиссией во главе с академиком А. А. Дородницыным. Это была серьёзная совместная работа, а не принятое кем-то из власти единоличное решение «копировать Запад», как это преподносится сегодня. И эта работа стала основой постановления от 30 декабря 1967 г. «О развитии производства средств вычислительной техники».
Вслед за этим между странами социалистического содружества было заключено межправительственное соглашение и образована Межправительственная комиссия по сотрудничеству в области вычислительной техники. Базой этого сотрудничества должно было стать создание ряда программно совместимых ЭВМ третьего поколения, сопутствующих им средств вычислительной техники и всей необходимой инфраструктуры: производственных мощностей, элементно-конструктивной базы, многослойных печатных плат, кабельной продукции, автоматизированных технологий изготовления и наладки и т.д.
«Единая система ЭВМ социалистических стран» (ЕС ЭВМ) – вот полное название проекта, который разрабатывался в кооперации со странами-членами СЭВ. Между этими странами была определена ответственность за разработку и производство конкретных средств вычислительной техники и согласованы объёмы поставок этой техники по двусторонним договорам. СССР по понятным причинам принимал участие в создании всей номенклатуры. К проекту были привлечены научно-исследовательские институты Москвы, Минска, Еревана, Казани, Пензы, Винницы и др.
Если со структурой организации разработки проекта было всё более-менее понятно, то с принципом организации будущего «ряда» – логической структурой процессоров, системой команд, принципов связи с внешними устройствами – то, что позднее стали называть «архитектурой ЭВМ», полной ясности не было.
Сформировалось два основных направления – ориентация на английскую корпорацию ICL с их System-4 и на американскую IBM System/360. По инициативе заместителя министра радиопромышленности М. К. Сулима и заместителя Главного конструктора ЕС ЭВМ Б. И. Рамеева 18 декабря 1969 г. состоялось то самое «роковое» совещание, на котором рассматривалось два этих прототипа ЭВМ.
Это очень важный момент! На повестке дня стоял вопрос: какую архитектуру брать за основу – английскую или американскую. Никто и никогда не предлагал «делать своё»!
Для меня так и осталось непонятной одна вещь – а откуда вообще пошла идея, что мы «отказались от своего и начали копировать Запад». Что было «своё»? Кто конкретно предлагал делать это «своё»? Все держались за устаревших гигантских ламповых «монстров» из 50-х годов и никто ничего нового не предлагал.
Да, к середине 60-х годов уже были полупроводниковые компьютеры (те же «Уралы»), но сколько их наделали? Пару-тройку десятков! Это смешно. А надо было уже делать компьютеры третьего поколения – на микросхемах, которых не было.
Просто представьте, что в течение нескольких лет (с 1966 по 1969) вопрос по унификации ЭВМ стоял ребром и ни один (!) из конструкторов не выступил с предложением, не взял ответственность на себя и не сказал, что мол, вот я такой крутой и сделаю новую серию унифицированных ЭВМ на новой архитектуре. Никто! По крайней мере, таких предложений я ни в воспоминаниях, ни в доступных документах не нашёл.
Поэтому когда кто-то говорит, что, дескать, в 1969 году «отказались от своего», или «отказались от своей компьютерной техники», вы невзначай поинтересуйтесь, а кто, собственно, это «своё» стал бы делать? На какой архитектуре? Из каких компонентов? Кто стал бы писать ПО?
И прямая ложь, пропагандируемая повсюду: дескать, отставание началось сразу после того, как советская промышленность «стала копировать Запад» после 1969 года. Отставание началось ещё в 50-х годах, а к концу 60-х приобрело просто катастрофический масштаб!
Ради интереса почитайте историю фирмы IBM и узнайте, что представляла собой IBM к середине XX века, сколько там работало человек и какой объём финансирования «осваивался». И прикиньте, что мог противопоставить этому Советский Союз.
И ещё раз: стоял выбор – ориентироваться на английскую ICL System-4 или на американскую IBM System/360. А вопрос «а может делать своё?» даже не поднимался! Откуда эта дезинформация появилась позднее – непонятно. Возможно, из-за досады/обиды, что главные со своими многотонными электронными чудовищами второго поколения, по сути, остались не у дел, поэтому и события конца 60-х в «воспоминаниях» были несколько скорректированы.
А вообще, вы серьёзно считаете, что все эти академики/доктора и организаторы собственных школ по созданию вычислительной техники, за спинами которых стояли крупные предприятия, просто вот так соберутся за круглым столом и договорятся о совместной работе над единой архитектурой! Серьёзно? Думаете, они бы договорились? И сколько времени бы это заняло? Три года? Пять?
На дворе стоял 1969 год и уже прошло три года совещаний. Интел сделает свой 4004 процессор в 1971 году и мир перевернётся. А наши академики всё продолжали бы договариваться…
Приняли бы они решение не копировать, а создавать своё. Проработка архитектуры продолжалось бы годы на фоне всяких подковёрных дрязг и выяснений отношений. В лучшем случае к 72-73 году что-нибудь бы придумали. В это время отечественная промышленность продолжала бы выпускать «шкафы» с низкой надёжностью из-за кривой элементной базы и без программного обеспечения. Ламповые компы были бы ещё в строю и вовсю эксплуатировались.
В 1974 году Интел выпустит революционный i8080, Зайлог – Z80. К ним присоединятся и другие фирмы со своими процессорами – MOS Technology, Motorola и др. Благодаря этому в конце 70-х США будет переживать настоящий бум компьютерной индустрии. Появятся Майкрософт, Apple и множество других фирм и фирмочек.
Почитайте про историю отечественной ракетно-космической техники, о том, какие там были «гражданские войны» между генеральными конструкторами, предприятиями и министерствами. В вычислительной технике было всё то же самое, просто шума было чуть поменьше. Читаешь про такое и диву даёшься, как вообще отечественная промышленность могла что-то делать и добиваться результата в таких условиях работы.
С. А. Лебедева пытались уговорить (!) принять участие в создании ЕС ЭВМ с архитектурой IBM/360, но тот ответил отказом: «А мы сделаем что-нибудь из ряда вон выходящее!», (игра слов, напомню, что «ряд» – это серия ЕС ЭВМ) намекая, что он будет делать исключительно свои собственные ЭВМ. Можно было с этим человеком договориться, если бы вдруг власти выбрали «свой уникальный путь» и головным по ЕС ЭВМ назначили бы, например, Глушкова или Брука?
Фельдман в своей книге [2] дополняет, что разработка аванпроекта сначала была поручена ведущему ИТМ и ВТ (1965-1966), который с работой не справился и подтверждает, что самые крупные учёные страны не только не смогли предложить ничего конкурентного, но и увидев только отдельные недостатки, не поняли перспективности системы System/360, именно как системы. И не поняли, что уже начинался новый период – нужны были массовые машины, а не отдельные, пусть и в чём-то уникальные единичные образцы.
Интересы ICL лоббировал как раз М. К. Сулим, Б. И. Рамеев, академик А. А. Дородницын и некоторые другие. Дородницын считал, что нельзя терять уже сложившиеся творческие коллективы, ориентированные на разработку собственных проектов, полагая, что в создавшихся условиях (видимо, под «создавшимися условиями» подразумевалось плачевное положение дел с вычислительной техникой в Союзе) лучшим вариантом будет интеграция с какой-либо крупной западноевропейской фирмой, с которой можно сотрудничать на равных в рамках совместных проектов и в качестве такой фирмы он рассматривал английскую ICL.
ICL System-4 разрабатывалась по лицензии американской компании RCA и в случае сотрудничества англичанами было обещано всё: документация, программное обеспечение, образцы моделей и даже совместная разработка. Действительно, вскоре все столы разработчиков НИЦЭВТ оказались завалены документацией «Системы-4». А единственным настольным документом разработчика от IBM была книга «Вычислительная система IBM/360. Принципы работы» под редакцией B. C. Штаркмана. Хотя Фельдман пишет, что литературы и по System/360 было достаточно – переводы пользовательских руководств по структуре системы и программированию.
IBM System/360 обладала на тот момент лидирующей архитектурой среди массовых компьютеров общего применения, и здесь другого мнения быть не могло. Тем не менее организаторами совещания было предложено ориентироваться на систему ICL.
Малиновский в своей знаменитой книге (а вслед за ним это повторяют повсеместно) IBM System/360, первый компьютер которой был выпущен в 1964 году, называет «безнадёжно устаревшей системой» (и повторяет это раз за разом на протяжении всей книги!), «реализованной десять лет назад» (почему десять, написал бы сразу – 150 лет назад, чтобы уж наверняка!), а английскую ICL System-4, выпущенную в 1965 году и являющейся по сути упрощённой версией IBM/360 – «современной и перспективной ЭВМ»!
Не бачу логiки!
Да, ICL System-4 базировалась на американской ЭВМ RCA Spectra-70, которая являлась упрощённым клоном IBM System/360. Ирония! Тогда зачем ориентироваться на клон, когда можно ориентироваться на оригинал?
Фирме RCA не сообщили, что IBM System/360 «устарела на десять лет», поэтому они и в 1970-м году всё ещё продолжали рекламировать свои IBM-совместимые компьютеры (журнал TIME, 1970 год)
Опять цитата из книги Малиновского (важное я подчеркнул):
«К созданию семейств (систем, рядов) ЭВМ в странах Запада первыми приступили США, затем подключились Англия и ФРГ. В США в 1963-1964 гг. фирмой IBM была разработана система машин (моделей) IBM-360. Она включала модели различной производительности, для которых было разработано обширное математическое обеспечение. Для малых моделей предлагалась операционная система ДОС/360 (объем программ до 1 млн. команд), для больших — ОС/360 (объем программ до 2 млн. команд). Последняя понадобилась потому, что ДОС/360 оказалась недостаточной для больших моделей. Опыт разработки сложных и объёмных операционных систем показал, что на их создание требуется труда даже больше (тысячи человеко-лет), чем на разработку собственно технических средств».
То есть он сам же подтверждает, что архитектура System/360 была промышленным стандартом и представляла наиболее перспективный взгляд на современную с позиций того времени массовую архитектуру ЭВМ. Ведь выбор именно этой архитектуры избавил СССР от долгих пустых академических споров и способствовал экономии крупных средств, а главное, значительного времени. Кроме Союза на IBM начали ориентироваться (выражаясь современным языком – делать IBM-совместимые компьютеры и это было задолго до IBM PC) такие фирмы как упомянутые RCA (США) и ICL (Англия), Siemens (ФРГ), ROBOTRON (ГДР), Hitachi (Япония), Amdahl (США). Получается, что у всех них тоже было принято «роковое решение», наступил «ужас, убивший собственную электронику», и, конечно же, «не осталось ничего своего»? Или всё же это был мировой тренд – ориентация на отлаженную архитектуру от лидеров отрасли, реализация которой была у каждого своей?
А какое ПО было тогда у СССР? Сколько было программистов? Как их учили? На чём? Сколько вкладывалось денег в развитие ПО? Малиновский тактично эти вопросы не поднимает.
На смену System/360 пришла серия System/370 (это ЕС ЭВМ «Ряд 2» и старше), которая выпускалась аж до середины 1980х годов!
Любопытный факт. Фирма ICL в начале 90-х начала активно сотрудничать с Россией, но в 2002 приказала долго жить, но сам бренд ICL был выкуплен… российской компанией! Видать, всё же судьба такая.
В общем, на момент того самого решающего совещания 1969 года, IBM System/360 была современная и активно развивающаяся серия ЭВМ. За первый месяц массовых продаж в 1964 году было заказано более 1100 экземпляров. Это огромная по тем временам цифра, которая превысила ожидания и возможности самой IBM. Весь парк отечественных машин к 1964 г. оценивался тем же порядком работающих ЭВМ!
Как вам такой «паритет с США»?
Ещё несколько важных замечаний по поводу «всё своровали».
Применение архитектуры System/360 не нарушало никакую интеллектуальную собственность, тем более, что с самого начала работ все технические стандарты и набор комплектации должны были строго соответствовать нормам СССР/СЭВ, т.е. конструктивное исполнение проектировалось по нормам ГОСТ, а элементы должны были производиться в странах СЭВ.
Странно, ЕС ЭВМ, считающаяся у доморощенных «специалистов» «скопированной системой» с установленным «сворованным» ПО, почему то в США таковой не считалась. Может быть потому, что ЕС ЭВМ была не «скопированной», а совместимой с IBM System/360, не совпадала с моделями IBM/360 по основным рабочим характеристикам и, конечно, по конкретной логической структуре. Реализация ЕС ЭВМ защищена многочисленными авторскими свидетельствами и обладают патентной чистотой, в том числе и по ведущим западным странам. Подтверждением этому служил начавшийся экспорт машин ЕС ЭВМ не только в страны СЭВ, но и в капиталистические страны, что уж точно было под полным контролем США, которые могли в любой момент закрыть и эту «калитку».
В воспоминаниях о Дородницыне [5] драматизируют, что после ориентации на IBM «многим специалистам пришлось переучиваться и переквалифицироваться». Переучиваться? Почему? У ЕС ЭВМ что, цифровая логика по-другому работала? Или электрический ток другим законам подчинялся? А при ориентации на ICL «переучиваться и переклвалифицироваться» было не нужно?
На самом деле, многие из разработчиков ЕС ЭВМ уже имели опыт разработки таких ЭВМ, как «Весна», М-220, «Раздан», «Урал», хорошо были знакомы с архитектурой машин серии БЭСМ, «Минск» и др., поэтому не испытывали трудностей в выборе и реализации архитектуры и структуры ЭВМ.
Незадолго до начала разработки ЕС ЭВМ в Союзе были опубликованы материалы по первому транзисторному суперкомпьютеру от IBM, так называемому проекту Stretch (он же IBM 7030, поставки которого начались в 1961 году). Так что советские разработчики были вполне в курсе последних тенденций от лидеров рынка. Хотя этот проект фактически провалился из-за несоответствия обещанной производительности и плохого управления проектом в целом, но, тем не менее, прогрессивные идеи, заложенные в него, послужили основой для успешной System/360.
Может быть именно здесь находятся корни этой байки про «устаревшую архитектуру»? Да и сроки похожи, помните процитированного выше Малиновского про «реализованную десять лет назад» систему?.. Специалист, а спутал две системы? Специально?
У Малиновского вообще много странного про ЕС ЭВМ. Вот некоторые фрагменты из его книги.
Здесь он приводит якобы цитаты из писем от представителей стран СЭВ (Польши и Чехии):
«...Специалисты ПНР высказали мнение, что за основу для разработки следовало бы взять систему более современную, чем IBM-360, например,"Систему-4"»
Выше я уже писал, что System-4 является адаптацией компьютера от RCA Spectra-70, который в свою очередь является клоном IBM System/360, да и разница с ними всего лишь год. Очень странно слышать такие мнения от «специалистов».
«...За основу чехословацкая сторона считает целесообразным принять концепцию ряда «Спектра-70» или же её более современный вариант “Система-4", "Сименс-4004", которые новее IBM-360. Чехословацкая сторона считает, что собственные решения являются лучшей предпосылкой для выполнения сроков и проведения неизбежных изменений в вычислительной машине».
Тут то же самое. Что значит «новее IBM-360»? Естественно, IBM-совместимый компьютер был разработан и сделан позже оригинала от IBM, следовательно, он новее, но система-то по сути одна и та же!
«Специалисты ГДР, исходя из своей твёрдой позиции о необходимости точного копирования IBM-360, предлагали принять перечень привилегированных команд системы IBM-360. Остальные делегации не были согласны с этим»
Как некие «специалисты ГДР» могли заявлять о «точном копировании» System/360, когда компьютеры ЕС ЭВМ планировалось делать на отечественной элементной базе, согласно отечественным ГОСТам и техническим регламентам, а в итоге должны были быть приняты военными? ЕС ЭВМ априори не мог быть точной копией System/360, тогда каком точном копировании вообще идёт речь?
Там ещё много такого.
А был ли вообще доступ к подобным документам у Малиновского? Он был замом Глушкова и теоретически мог получить доступ. Но почему тогда письма предоставлены не в виде факсимильного изображения, а просто цитатами? Так что, были ли они вообще или тоже являются лишь «воспоминаниями», остаётся только догадываться.
Подведём итоги:
– архитектура ЭВМ в то время не подлежала патентованию, патентовалось лишь её конкретное исполнение, которое – по причине действовавшего эмбарго на экспорт вычислительной техники – предполагалось создать самостоятельно.
– большинство элементов этой архитектуры было уже известно советским разработчикам.
– данную архитектуру приняли и успешно разрабатывали независимо уже несколько ведущих зарубежных фирм.
– согласно исследованиям ИПМ АН СССР, программы, составленные для IBM/360, требовали в 1,5-2 раза меньше памяти, чем аналогичные для ЭВМ БЭСМ-6, «Весна», М-20.
– В серии System/360 был впервые реализован ряд уникальных для того времени перспективных решений: универсальная архитектура, ориентированная как на расчёты, так и на обработку данных; линейка совместимых моделей ЭВМ различной производительности; байтовая адресация памяти, микрокод. Кроме того, System/360 была одной из первых систем с виртуальной памятью (в отдельных моделях System/360, а позже во всех моделях System/370) и первой системой (не считая исследовательских прототипов), в которой была реализована концепция виртуальных машин.
За ориентацию на IBM System/360 были следующие обстоятельства:
– актуальность концепции программной совместимости, подтверждённая крупными западными фирмами (Siemens, RCA, ICL) и одобренная многими странами мира;
– комплексность и целостность проекта как в аппаратной, таки в программной части;
– достаточная обоснованность проекта и перспективность его развития;
– оригинальность научно-технических решений, опирающихся на опыт разработок предыдущих поколений ЭВМ, что было близко и понятно отечественным разработчикам;
– эффективность и привлекательность коммерческой составляющей System/360;
– отсутствие каких-либо специфичных свойств проекта, ограничивающих его применение в нашей стране, равно как и в других странах мира;
– авторитет и высокая, не вызывающая сомнений конкурентоспособность фирмы IBM.